Browsing by Author "Kopyt'ko, N. A."
Now showing 1 - 4 of 4
Results Per Page
Sort Options
- ItemКамерно-кантатные принципы мышления и их претворение в творчестве Станислава Монюшко(Белорусская государственная академия музыки, 2006) Копытько, Н. А.; Kopyt'ko, N. A.В статье раскрываются основополагающие принципы камерно-кантатного мышления как в явных, так и латентных формах его проявления. Выявляются характерные признаки данного типа музыкального мышления в творчестве белорусско-польского композитора С. Монюшко.
- ItemКитайские путешествия Виктора Копытько(Белорусская государственная академия музыки, 2004) Копытько, Н. А.; Kopyt'ko, N. A.Статья посвящена феномену диалога современного композитора с культурой Востока. На примере камерной кантаты Виктора Копытько "Сюцай из Ишуя" анализируется опыт подобного диалога, свободный от моделирования аутентичного художественного стиля, основанный на индивидуальном авторском ощущении эстетико-акустического облика китайской культуры. Выявляются также характерные черты эстетики автора партитуры, обнаруживающие непосредственные параллели с восточным музыкальным мышлением.
- ItemМинский период творчества Аркадия Гурова: Introitus(Белорусская государственная академия музыки, 2011) Копытько, Н. А.; Kopyt'ko, N. A.Цель данной статьи — вернуть в научный и исполнительский обиход творческое наследие белорусско-израильского композитора Аркадия (Аарона) Гурова (1956–2002), бóльшую часть своей жизни про- жившего в Минске. В статье раскрываются источниковедческие проблемы изучения творчества композитора. Анализируются два кульминационных произведения А. Гурова минского периода — «Пять зонгов из лирики Б. Брехта» (1976) и Кантата № 2 на стихи Р. М. Рильке (1985), связанные с обращением автора к новаторским для белорусской музыки 1970–1980-х годов жанрам (музыкальный перформанс и камерная сольная кантата).
- ItemПространство памяти (вспоминая Валентину Алексеевну Антоневич)(Белорусская государственная академия музыки, 2012) Копытько, Н. А.; Kopyt'ko, N. A.Мои воспоминания — лишь малая часть того пространства, в котором, как хотелось бы верить, всегда будет жить память о Валентине Алексеевне Антоневич. Их ракурс предельно субъективен: слишком многого, как я понимаю сейчас, я не знала о Валентине Алексеевне, будучи сначала ее студенткой, а затем аспиранткой, в течение последнего года ее жизни.